какой системе он должен действовать. От правильного размещения дров зависело очень многое, а во время работы Йореку некогда будет останавливаться и поправлять помощников: Уилл должен понять все заранее, и тогда сам сможет действовать правильно.
      Кроме того, пусть не рассчитывают, что восстановленный нож будет выглядеть в точности как новый. Он станет короче, потому что каждая часть лезвия должна немного накладываться на соседнюю, чтобы их можно было сварить; и поверхность немного окислится, несмотря на каменный газ, так что металл потеряет прежний опаловый блеск, и, конечно, обуглится черенок. Но лезвие будет таким же острым и будет работать.
      И вот Уилл наблюдал слезящимися глазами за яростным пламенем над смолистыми сучьями и пристраивал обожженными руками каждую новую ветку так, чтобы жар сфокусировался в месте, нужном Йореку.
      Сам же Йорек оббивал и обскребывал камень величиной с кулак, отвергнув перед тем несколько других, которые не подошли ему по весу. Сильными ударами он придал ему нужную форму и выгладил его. До шпионов, наблюдавших сверху, вместе с запахом дыма донесся характерный паленый запах, который возникает при ударе кремня о кремень. Даже Пантелеймон был при деле: он превратился в ворону и махал крыльями, раздувая пламя.
      Наконец молоток был готов; тогда Йорек поместил первые два обломка лезвия на пылающее дерево в самом жарком участке костра и велел Лире гнать на них газ. Сам он пока только наблюдал, и его длинная белая морда казалась раскаленной при свете костра. На глазах у Уилла металл начал светиться красным, потом желтым, потом белым.
      Йорек следил за металлом пристально, приготовясь выхватить из огня обломки. Через несколько секунд поверхность металла снова изменилась - стала гладко- блестящей, и по ней побежали искры, как от шутихи.
      И тогда Йорек принялся за работу. Его правая лапа нырнула в огонь, выхватила один обломок, потом другой, сжимая их концами массивных когтей, и положила на спинную плиту брони. Уилл почувствовал запах подпаленных когтей, но Йорек не обращал на это внимания и, действуя с поразительной быстротой, приставил осколки друг к другу под правильным углом, после чего поднял левую лапу и сильно ударил каменным молотком.
      Кончик ножа подпрыгнул от удара. Уилл думал о том, что вся его дальнейшая жизнь зависит от судьбы этого маленького металлического треугольника, острия, которое находит бреши в атомах. Каждый нерв его был натянут, он ощущал колебание каждого языка пламени и высвобождение каждого атома из кристаллической решетки металла. До того как работа началась, он думал, что для кузнечной сварки лезвия нужна настоящая печь и тончайшие инструменты, а теперь увидел, что это и есть самые лучшие инструменты и что искусный Йорек соорудил самый лучший горн, какой только может быть.
      Перекрывая стук, Йорек крикнул:
      - Держи его крепко в мыслях! Ты тоже должен ковать! Это и твоя работа, не только моя!
      Уилл чувствовал, как все его существо вздрагивает от ударов каменного молотка. Еще один обломок лезвия тоже нагревался в костре, и Лира веткой гнала горячий газ на обе части, ограждая их от разъедающего металл воздуха. Уилл все это чувствовал, ощущал, как атомы металла движутся навстречу друг другу через разлом, образуя новые кристаллы, напряженно занимая свои места в невидимой решетке шва.
      - Края! - рявкнул Йорек. - Ровняй их!
      Он имел в виду: мысленно, и Уилл мгновенно повиновался, ощущая микроскопические зазоры и их исчезновение, когда края обломков совпали точно. Закончив с этим швом, Йорек взял следующий обломок.
      - Свежий камень, - сказал он Лире.
      Она отбросила в сторону первый и на его место положила в огонь другой. Уилл посмотрел на костер и разломил пополам сук, чтобы вернее направить пламя, а Йорек снова заработал молотком. Уилл чувствовал, как усложняется его задача: теперь он должен был удерживать новый обломок в правильном положении относительно предыдущих двух и понимал, что поможет Йореку сварить их, только если сделает это точно.
      И работа продолжалась. Сколько времени - он понятия не имел; а Лира, у которой болели руки, слезы лились из глаз, кожа покраснела от жара, меняла камень за камнем по приказу Йорека, и усталый Пантелеймон исправно махал крыльями, раздувая пламя.
      { Когда дело дошло до последнего шва, Уилл уже так устал от умственного напряжения, что гудела голова и он едва мог поднести ветку к костру. Он должен был
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Хостинг от