но понял, что скудное убранство комнаты не позволяет рассчитывать на подобную роскошь. Кровать, сундук, поверх которого грудой навалена одежда. На грубом столе несколько книг, грязная посуда, огарок свечи в медном подсвечнике.
      "Я в тюрьме?"
      Граф неуверенно улыбнулся, вновь пощупал бороду - нет, не снится. Поскреб подбородок - проклятый зуд донимал все сильнее, а добраться до кожи сквозь густой волос оказалось весьма непросто. Обратил внимание на руку, точнее, на изгрызенные, обломанные ногти - НИКОГДА раньше они не выглядели столь отвратительно. Затем взгляд переместился на грязный рукав. Сен-Жермен скептически оглядел то, что некогда было чудной, тончайшего голландского полотна сорочкой, с омерзением стянул с себя сероватое рубище, скомкал и швырнул в дальний угол. И почувствовал, что стал значительно чище.
      "Что происходит, черт побери? Борода, неухоженное тело, грязная одежда..." Он попытался вспомнить последовательность событий.
      "Ревель, постоялый двор, стук в дверь, Петр Нечаев: "Граф, нам пора". Я откладываю книгу, поднимаюсь с кресла, чувствую некоторое волнение, в дверях сталкиваюсь с мужчиной в дорогом платье. Он кажется знакомым, легкое удивление: "Где мы встречались?" Мужчина улыбается, молча кланяется. Это я. Мои манеры, мои жесты, моя улыбка. Он поедет в Европу, но некоторое время будет избегать столиц и общества..."
      Таким было начало второго путешествия Сен-Жермена в Россию. Куда более странного, чем первое. И куда более интригующего. Той же ночью Нечаев доставил графа в Тверь. Все произошло буднично, почти незаметно. В какой-то момент Петр припустил во весь опор, вынудив Сен-Жермена последовать своему примеру. Граф хотел было крикнуть, что скорость неподходящая для ночной дороги, но передумал: русские славятся безрассудностью, не зря же они по очереди разнесли и шведов и пруссаков. Некоторое время всадники мчались сквозь тьму, затем лошади всхрапнули, сбились с ритма, Сен-Жермен почувствовал, что теряет вес, взлетает... Они проскакали еще немного, Нечаев осадил коня и махнул рукой:
      - Семь верст до Твери, граф. Будем в городе перед рассветом.
      Сен-Жермен с сожалением улыбнулся: Петр начинал ему нравиться, печально, что молодой человек сходит с ума. Какая Тверь в ночи пути от Ревеля? Но, проскакав семь верст, граф заволновался за свой рассудок, ибо, как и предсказал Нечаев, перед путниками показалась Тверь...
      А потом была Москва, до которой они добрались, переодевшись немцами. И Сухарева башня. И встреча с Павлом Гуляевым. И его слова: "Граф, уверен, вам будет интересно почитать книгу из моей библиотеки..."
      Черную Книгу.
      "Вот тогда-то все и началось, - понял Сен-Жермен. Догадался, потому что с того момента, как пальцы его прикоснулись к черному кожаному переплету, воспоминания стали путаться. - Я читал всю ночь, а потом весь день... Нет, в ту ночь мы пили и разговаривали. Я открыл книгу на следующий день, ближе к вечеру. И стал читать..."
      Первое время граф еще следил за собой, беседовал с Гуляевым - память сохранила обрывки разговоров, а затем Книга поглотила его без остатка. Перестало хватать времени на сон, на еду, на то, чтобы помыться и побриться. Мир перестал существовать. Миром стала Черная Книга, сокровищница великих знаний, могущественный артефакт, вобравший в себя мудрость тысячелетий. Слово за словом, страница за страницей, формулы и заклинания, предостережения и опыты: позабыв обо всем, Сен-Жермен жадно впитывал информацию. Он нашел то, к чему стремился всю жизнь.
      "Сколько времени я провел здесь?"
      Граф поднялся с кровати, подошел к столу, покопавшись в книгах, обнаружил дневник: последняя запись датировалась двадцатым декабря. Он сделал ее перед тем, как взяться за Черную Книгу. Но какое число сейчас?
      Сен-Жермен приоткрыл дверь - не заперто, значит, не тюрьма, выглянул в полутемный коридор, прислушался - тишина.
      - Эй, кто-нибудь! - Подождал. - Эй!
      - Граф?
      Голос долетел откуда-то снизу.
      - Да!
      Послышались торопливые шаги, и меньше чем через минуту перед графом вырос вихрастый паренек лет восемнадцати, узкоплечий и конопатый. Точно! Этот мальчишка прислуживал за столом во время ужина с Гуляевым. Как же его звать?
      - Федькой меня кличут, - поведал слуга, почувствовав затруднение гостя. - Хозяин сейчас прийти не может. Занят. Завтракать желаете?
      - Да... - Ответ подсказал заурчавший желудок. Но разум требовал другого: - Завтракать буду позже. Где моя одежда?
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200