Я спросил сегодня у менялы,
      Что дает за полтумана по рублю,
      Как сказать мне для прекрасной Лалы
      По-персидски нежное "люблю"?
     
      Она продекламировала на память, глядя не в раскрытую книгу, а на замершего в дверях Чернышева.
     
      Поцелуй названья не имеет,
      Поцелуй не надпись на гробах.
      Красной розой поцелуи веют,
      Лепестками тая на губах,
     
      мягко продолжил Роберто.
     
      От любви не требуют поруки,
      С нею знают радость и беду.
      "Ты - моя" сказать лишь могут руки,
      Что срывали черную чадру.
     
      На губах девушки заиграла улыбка, в глазах вспыхнул алый огонь. Клаудия закрыла книгу и, не спуская глаз с Чернышева, чуть потянулась. Прозрачный шелк не скрывал прелестные формы: узкие бедра, плоский животик, стройная шея, ломкая линия плеч и нежные округлости небольшой груди. Изящные полушария с темными, почти черными сосками... дымка пеньюара лишь подчеркивала их прелесть.
      - Отец и Жан-Жак уехали, - негромко произнесла девушка. - Мы одни.
      - Я знаю.
      Роберто медленно присел на кровать. Он не мог оторвать взгляд от Клаудии, от тонких линий лица, от глаз, показавшихся еще более огромными, чем обычно, от бордовых, почти черных губ. Таких чувственных, таких манящих...
      - Всем в клане известно, что меня привлекают не только масаны, но все делают вид, что ничего не знают. А враги называют меня...
      - Глазами Спящего, - перебил девушку Чернышев. - Ты великолепная предсказательница.
      - Нет, - улыбнулась Клаудия. - Они называют меня Римской Шлюхой.
      - Если ты еще раз произнесешь эти слова, я тебя ударю, - тихо, но очень твердо сказал Роберто.
      - Ударишь?
      - Да.
      Аромат ее кожи пьянил. Девушка находилась в сантиметрах, в одном движенье, и вся ее защита - белый иней шелка.
      Узкая ладонь легла на щеку Чернышева. Изящные пальцы с бордовыми ногтями ласково скользнули по подбородку, шее, прокрались под рубашку, замерли на плече, принеся с собой холод и желание.
      - Ты такой горячий, - прошептала Клаудия. - Ты обжигаешь...
      Она искала его тепла, он тянулся к страсти холода.
      Можно ли разжечь пожар в медленно бьющемся сердце утонченной красавицы?
      И первый же поцелуй показал - можно. Роберто потерял голову, коснувшись мягких прохладных губ. И сделал движенье, смахнул шелковый иней с плеч Клаудии и не заметил, как сам остался без одежды. Ледяная страсть сплела их тела, заставила осыпать поцелуями совершенное тело богини, рожденной убивать. А потом он вошел в нее, в богиню, и вспыхнули алые зрачки девушки, и холодный айсберг превратился в пылающий огнем вулкан. Обжигающее дыхание, становящееся все более и более прерывистым, негромкие возгласы, ее руки на его шее, ее гибкое, послушное тело. Роберто чувствовал, что готов заниматься любовью часами, готов сжигать себя дотла, лишь бы не обрывать возникшую между ним и Клаудией связь.
      "Любовь масана затягивает..."
      И в то же время мечтал вместе подняться на пик наслаждения. Пережить упоительный момент полного единения с женщиной, секунду максимального слияния, миг, когда даже Спящий не знает, где чья душа и где чье тело. Он чувствовал, что они вот-вот окажутся на вершине.
      - Сейчас! Сейчас!!
      - Роберто!
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200