- Уходите, - гаркнул Аберфорт. - Исчезните навсегда!
      Он со свистящим звуком высморкался в рукав и прочистил горло.
      - Конечно Гриндельвальд смотался в свою страну! За ним уже числилось кое-что, и он не хотел списывать Ариану на свой счёт. Но теперь Альбус был свободен, разве нет? Свободен от груза своей сестры, свободен, чтобы стать величайшим волшебником...
      - Он никогда не был свободен, - перебил его Гарри
      - Что, прошу прощения? - прошипел Аберфорт.
      - Никогда. - повторил Гарри. - В ту ночь, когда ваш брат умер, он выпил зелье, которое свело его с ума. Он начал кричать, обращаться к кому-то неведомому. Он говорил "Не причиняйте им боль, пожалуйста! Лучше сделайте это со мной!"
      Рон и Гермиона уставились на Гарри. Он никогда не распространялся о том, что случилось на острове на озере: события, имевшие место после его с Дамблдором возвращения в Хогвартс быстро затмили всё.
      - Он думал, что был с вами и Гриндельвальдом, я уверен - произнёс Гарри, вспоминая шепчущего, умоляющего Дамблдора. - Я думаю, что он видел, как Гриндельвальд причинял боль вам и Ариане. Это было пыткой для него, если бы вы видели его тогда, вы бы не сказали, что он был свободен.
      Аберфорт, казалось, увлёкся изучением своих сплетённых в узел жилистых рук. После небольшой паузы он проговорил:
      - Как ты можешь быть уверен, Поттер, что мой брат был заинтересован в тебе больше, чем в прекрасном-далёком?
      Осколок льда уколол сердце Гарри.
      - Я не верю в это. Дамблдор любил Гарри! - отразила выпад Гермиона
      - Почему же тогда он не посоветовал ему скрыться? - выпалил Аберфорт. - Почему он не сказал ему "Позаботься о себе, только так ты сможешь выжить"?
      - Потому что... - начал Гарри, прежде чем Гермиона открыла рот. - иногда нужно думать о чём-то большем, чем собственная безопасность! Иногда нужно думать о прекрасном-далёком! Это война!
      - Тебе семнадцать, парень!
      - Мне достаточно лет, и я продолжу бороться, даже если вы сдадитесь!
      - Кто сказал, что я сдался?
      - "Ордена Феникса больше нет." - с горькой иронией повторил Гарри слово в слово. - "Ты- Знаешь-Кто победил, всё завершилось, а тот, кто думает по-другому лишь издевается над собой."
      - Я не говорю, что мне это нравится, но это правда!
      - Неправда! - Гарри поднял брови. - Ваш брат знал, как покончить с Сами-знаете-кем и передал это знание мне. И я доведу своё дело до победы или умру. Не думайте, что я не знал, что этому можно положить конец. Я знал это годами.
      Он замолчал, ожидая от Аберфорта очередной колкости в ответ, но он лишь подвинулся.
      - Нам нужно в Хогвартс, - повторил Гарри. - Если вы не можете помочь нам, мы дождёмся рассвета, оставим вас в покое и попытаемся найти дорогу сами. Если вы можете помочь нам - что ж, самое время предложить это.
      Аберфорт оставался приклеенным к стулу, уставившись на Гарри глазами, необычно похожими на глаза его брата. Наконец он прочистил горло, обошёл небольшой стол и приблизился к портрету Арианы.
      - Ты знаешь, что делать, - произнёс он.
      Она улыбнулась, повернулась и удалилась, не так, как обычно люди на портретах - уходя за конец рамки - а вдоль, по длинному туннелю, нарисованному за ней. Они наблюдали за стройной удаляющейся фигурой, пока её не поглотила темнота.
      - И... что? - начал Рон.
      - Сейчас отсюда есть единственный путь, - сказал Аберфорт. - Вы должны знать, что все старые секретные туннели закупорены ими с обеих концов, пограничные стены окружены дементорами, регулярно патрулирующими школу, так говорят мои источники. Это место никогда ещё так не охранялось. Как вы сможете сделать хоть что-то со Снейпом и его помощниками ... где же ваш план? Вы сказали, что вы готовы умереть.
      - Но... что? - повторила вопрос Гермиона, разглядывая картину Арианы.
      Маленькая белая точка появилась в конце нарисованного туннеля, и сейчас Ариана возвращалась к ним, становясь всё больше и больше. Но сейчас с ней был кто-то ещё, выше чем она, ковыляющий со взволнованным видом. Его волосы были самыми длинными из всех, которые они когда-либо видел. Он проявлялся всё явственнее, отрываясь от туннеля. Обе фигуры становились всё больше и больше, пока их головы не заполнили весь портрет.
      Внезапно, картина отъехала от стены как маленькая дверь, открыв проход в настоящий туннель. Из него, с нестриженными волосами, раненным лицом, в изорванной одежде вылез самый настоящий Невилл Лонгботтом, который, облегчённо вздохнув, спрыгнул с камина и завопил:
      - Я знал, что ты придёшь! Я знал, Гарри!
     
      Глава 29. Пропавшая диадема.
      - Невилл, что случилось..., как?
      Но Невилл опередил Рона и Гермиону, и с воплями радости кинулся к ним в объятия. Чем больше Гарри смотрел на Невилла, тем больше он поражался: один глаз у него был раздут и отливал желтым и фиолетовым, лицо было испещрено мелкими, но явно болезненными ранами. Весь его вид говорил, о том, как тяжело ему приходилось в последнее время. Однако, несмотря на свой ужасный внешний вид, Невилл лучился радостью. Он выпустил из объятий Гермиону:
      - Я знал, что Вы приедете! Я получил сообщение от Симуса и знал, что это лишь вопрос времени!
     
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200