палатку. Проходя мимо него, слегка провела рукой по голове Гарри. Он закрыл глаза от прикосновения, ненавидя себя за то, что желал, чтобы сказанное Гермионой, было правдой: Дамблдор действительно заботился.
     
      Глава 19. Серебряная лань.
     
      В полночь, когда Гермиона заступила на дежурство, уже шёл снег. Сны Гарри были беспорядочными и беспокойными: периодически в них появлялась Нагини, так, в первый раз она выползла из венка рождественских роз. Он часто просыпался в страхе, ощущая, как будто кто-то зовёт его издалека, и слыша в вое ветра за пологом тента то шаги, то голоса.
      Когда он окончательно встал, было темно, и Гарри присоединился к Гермионе, которая, сгорбившись у входа в палатку, читала при свете палочки «Историю магии». Шёл густой снег, и предложение Гарри упаковать вещи и выдвинуться пораньше она восприняла с радостью.
      - Нам нужно более укрытое место, - согласилась Гермиона, с дрожью натягивая трикотажную рубашку поверх пижамы. - Мне все время кажется, что я слышу, как снаружи ходят люди. Кажется, я даже кого-то видела, раз или два.
      Гарри оторвался от надевания джемпера и взглянул на спокойный, неподвижный хитроскоп на столе.
      - Я уверена, мне показалось, - нервно сказала Гермиона. – Снегопад и темнота, легко обмануться… Но, может быть, нам стоит аппарировать под плащом-невидимкой, просто на всякий случай?
      Спустя полчаса, с уже упакованной палаткой, с хоркруксом у Гарри на шее и вышитой бисером сумкой, зажатой Гермионой в руках, они дизаппарировали. Привычное давление навалилось на их, а ноги Гарри попрощались со снегом, и следующим, что он почувствовал, был удар о поверхность, по ощущениям, бывшую замёрзшей землёй, покрытой листьями.
      - Где мы? - спросил он, оглядывая деревья вокруг, пока Гермиона открывала сумку и вытаскивала из неё опоры палатки.
      - Овражный Лес, - ответила она, - мы здесь однажды отдыхали с родителями.
      Здесь тоже стоял пронизывающий холод и все деревья вокруг были покрыты снегом, но, по меньшей мере, они были защищены от ветра. Большую часть дня Гарри и Гермиона провели в палатке, сгорбившись, пытаясь согреться, над синими огоньками, умельцем в производстве которых была Гермиона, и которые можно было при необходимости собирать и переносить в баночке. Она так заботилась о Гарри, что он чувствовал себя больным, отходящим от какой-то быстротечной, но тяжёлой болезни. В полдень вновь начался снегопад, и их укрытое убежище покрылось свежим слоем мелкого, похожего на пыль снега.
      После двух ночей плохого сна, чувства Гарри были более насторожены, чем обычно. Им еле удалось сбежать из Годриковой Лощины и теперь Волдеморт казался как будто ближе, чем раньше, более угрожающим. Когда наступила темнота, Гарри сказал Гермионе поспать, и заступил на дежурство. Он вытащил ко входу в палатку старую подушку и сел, надев все свитеры, что у него были, но всё ещё дрожа. В ближайшие часы темнота сгустилась настолько, что стала непроницаемой. Гарри думал достать карту мародёров, чтобы ещё немного последить за точкой, изображавшей Джинни, но вспомнил, что сейчас рождественские каникулы, и она наверняка в Норе.
      Каждая секунда казалась долгой в бесконечности леса. Гарри знал, что вокруг должно быть полно живых созданий, но он хотел бы, чтобы они оставались беззвучными и бездвижными, чтобы он мог отделить их невинные суету и брожение от звуков, могущих означать другие, более зловещие движения. Он вспомнил шелест плаща, скользившего по опавшей листве много лет назад, и ему показалось, что он слышит его снова. Гарри встряхнул головой. Их защитные заклинания успешно работали уже недели, почему они должны отказать сейчас? Но ощущение, что сегодня что-то не так, его не покидало.
      Несколько раз Гарри засыпал, под неудобным углом сползая к стенке палатки, и тут же просыпался. Шея его болела. Ночь достигла такой густоты, что ему казалось, будто он застрял в неопределенности, наступающей при аппарации.
      Когда это случилось, Гарри как раз держал руку перед своим лицом, пытаясь разглядеть пальцы. Яркий серебряный свет, двигавшийся между деревьями, появился справа перед ним. Что бы ни было его источником, двигалось оно беззвучно. Свет как будто плыл к нему. С вскриком, застывшим в горле, он вскочил на ноги и поднял палочку Гермионы. Гарри прищурился, поскольку свет стал уже ослепляющим, и только чёрные тени деревьев были видны на фоне силуэта, испускавшего его, и он приближался…
      Источник света сделал ещё один шаг, выходя из-за дуба. Это была белая, серебряная лань, сияющая, яркая, как луна, беззвучно шагавшая по свежевыпавшему нетронутому снегу, не оставляя следов. Она шагнула к Гарри, высоко держа голову с прекрасными глазами с длинными ресницами.
      Гарри неотрывно смотрел на неё, будучи поражён не её странностью, но тем, что она была ему необъяснимо знакома. Он чувствовал, что должен был ждать её прихода, но забыл о нём до этого момента, что они должны были встретиться. Желание немедленно позвать Гермиону, бывшее у него ещё секунду назад, пропало. Он знал, он был бы готов поставить на это свою жизнь, что лань пришла к нему и к нему одному.
      Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, а потом она развернулась, и пошла прочь.
      - Нет, - сказал Гарри надтреснутым от долгого молчания голосом, – Вернись!
      Она продолжила неторопливо шагать меж деревьями, и её свет начал скрываться за тенями ветвей. Одну секунду Гарри сомневался. Осторожность шептала, что это может быть обман, приманка, ловушка. Но инстинкт, охвативший его, подсказал, что это не может быть тёмной магией. Он бросился за ней.
      Снег хрустел у него под ногами, но лань не производила ни звука, пробираясь между деревьями, поскольку сама она была только светом. Все глубже уводила она его в лес, и Гарри торопливо шагал за ней, уверенный, что, когда она остановится, она позволит ему приблизиться к себе, и тогда заговорит, и голос скажет ему то, что он должен узнать.
      Наконец она остановилась. Лань вновь повернула свою прекрасную голову к Гарри, и тот бросился к ней, с кипящим в груди вопросом, но, когда он открыл рот, чтобы его произнести – лань исчезла.
      Темнота полностью поглотила её, изображение ещё горело в глазах у Гарри, затмевало его взор, сияя даже под закрытыми веками. И пришёл страх: её присутствие означало безопасность.
      - Люмос! - прошептал он, и кончик палочки засветился.
      Отпечаток лани в его глазах угасал, пока Гарри стоял здесь, моргая, прислушиваясь к звукам леса, к отдалённому потрескиванию веток, скольжению снега. Должны ли были на него напасть? Заманила ли она его в ловушку? Стоял ли кто-то в темноте, вне пределов, освещённых палочкой, глядя на него?
      Гарри поднял палочку выше. Никто не бросался на него, из-за дерева не летел в него сноп зелёного света. Зачем, тогда, она привела его сюда?
      Что-то блеснуло в свете палочки, и Гарри повернулся, но это было просто маленькое, замёрзшее озеро, чёрная истрескавшаяся поверхность которого заблестела, когда она приподнял свою палочку, чтобы разглядеть её.
      Он осторожно приблизился и посмотрел вниз. Лёд отразил его изломанную тень и свет от палочки, но глубоко под толстым, мутным, серым панцирем, блеснуло что-то ещё. Большой серебряный крест.
      Сердце Гарри подпрыгнуло. Он упал на колени на берегу и направил палочку так, чтобы как можно сильнее осветить дно озера. Вспышка глубокого красного цвета… Это был меч с украшенной рубинами рукоятью. Меч Гриффиндора лежал на дне лесного озера.
      Едва дыша, Гарри уставился на него. Как такое могло быть? Как меч мог оказаться здесь, лежащим в озере возле их лагеря? Какая-то неведомая магия направила Гермиону сюда, или лань, которую он принял за патронуса, была какого-то рода стражем этого озера? Или меч был помещён сюда уже после их прибытия, именно потому, что они были здесь? В этом случае – кто был человеком, желавшим передать его Гарри? Снова он направил палочку на деревья и кусты вокруг, пытаясь разглядеть человеческий силуэт, отблеск глаз, но никого не увидел. Всё так же, и немного страха добавилось к его волнению, когда он снова обратил своё внимание на меч, покоившийся на дне замёрзшего озера.
      Гарри направил палочку на серебряный силуэт и прошептал: «Ассио меч!»
      Тот не пошевелился. Гарри и не ожидал этого. Если бы всё было так просто – меч лежал бы на берегу, дожидаясь пока Гарри поднимет его, а не в глубине покрытого льдом озера. Он начал шагать вокруг ледяного круга, размышляя о том, как в последний раз меч доставил себя в его руки. Тогда Гарри был в ужасной опасности и просил помощи.
      - Помогите, - прошептал он, но меч остался лежать на дне, безразличный, недвижимый.
      Что, спросил себя Гарри, продолжив шагать, сказал ему Дамблдор, когда Гарри добыл меч в прошлый раз? «Только истинный гриффиндорец мог вытащить его из шляпы». И какие качества определяют гриффиндорца? Тихий голос в голове Гарри ответил ему: «храбрость и твёрдость духа предпочитал Гриффиндор».
     
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200