висела на поясе у Капитана. Все походили друг на друга, как близнецы, отличаясь только одеждой. Женщины были чуть стройнее и тоньше и не столь атлетичные, как мужчины. Но и они не выделялись в толпе - так же вооруженные, одинаково яростные. Только гортанные выкрики выдавали эту ярость, и было непонятно, кто кричал, женщины или мужчины.
      - Успели, - беззвучно сказал Стойкий и, выхватив неизвестно откуда черный "огурец" с воронкой на конце, послал вслед торопливый приказ: - Не упускать нас из виду.
      - А это что? - полюбопытствовал Малыш, заинтересованный "огурцом".
      - Дист. У вас есть оружие?
      - Есть. Только другое.
      - Сойдет. Шагайте.
      - Как? Вниз?
      Стойкий исчез и тотчас же возник внизу, пройдя свой короткий нуль-переход за какую-то долю секунды. За ним последовали и его спутники, в том числе и земляне, уже привыкшие к этому сказочному передвижению. Их было пятеро против пятидесяти, а те даже не заметили их появления.
      - Что они не поделили? - спросил Капитан.
      - Не знаю, - ответил Стойкий. - Возможно, площади.
      - Разве одна здесь такая площадь?
      - Конечно, нет. Но они не рассуждают.
      - А мы здесь зачем? Помешать драке?
      Стойкий удивленно посмотрел на Капитана:
      - Мешать! Зачем? Пусть дерутся. Лишняя информация.
      - Для кого?
      - Для всех. А мы здесь для того, чтобы предотвратить насилие над природой.
      Капитан не понял:
      - Убийство?
      - Убийство - это только уничтожение одного "я", субъекта, повод для перекройки. Насилие над природой - нарушение циклического равновесия, когда объект уже нельзя перекроить из-за нарушенной фактуры.
      - Что он имеет в виду? - спросил Малыш.
      - Членовредительство, - бросил Капитан. - Руку тебе оторвут или голову срежут - фактура нарушена. А это бывает? - спросил он у Стойкого.
      - Редко. И не должно быть. Для того мы и предназначены. Сохранение фактуры - максимум информации. - Он повернул рычажок на черной поверхности "огурца", и лепестки-воронки засветились голубоватым светом. - Отстегни дубинку и не лезь в драку сам. Наблюдай за мной. Когда надо, скажу.
      А толпа сходилась с нарастающей яростью - нерассуждающей и бессмысленной. Кто-то должен был начать: половчее ударить "хлыстом" или парализовать выбранную наугад жертву и запустить механизм всеобщей драки, хорошо налаженной, бесперебойной. Драться здесь, видимо, умели и любили.
      И нашелся смельчак. Взметнулся лучик "хлыста", полоснул кого-то в толпе, и пошла пляска голубых молний, словно длинных и гибких фехтовальных клинков. А потом к ним присоединились парализаторы. Драчуны начали валиться, как игрушечные солдатики, все смешалось в свалке - и победители и побежденные, если только можно было их различить.
      Стойкий держался в стороне, поигрывая светящимся "огурцом", и смотрел на дерущихся - ленивый и равнодушный зритель; но вдруг напрягся, как сжатая пружина, и нырнул в толпу. Он пробирался сквозь нее, не обращая внимания на удары "хлыстов", ловко уклоняясь от лучей парализаторов, устремленный к долговязому гедонийцу с черной пиратской повязкой на глазу и каким-то рыжим "бруском" в руке. Должно быть, именно этот "брусок" и мог совершить насилие над природой, предотвратить которое обязан был Стойкий. Мог, но не совершил. Открытый раствор "огурца" извергнул струю синеватого газа, и гедониец сразу обмяк, тут же подхваченный Стойким. Тот вынес его, сбросил к расписанной стенке туннеля и потер щеку, на которой вспухал багровый рубец.
      - Больно? - сочувственно спросил Малыш.
      Стойкий равнодушно отмахнулся.
      - Пустяки. Фактура не нарушена. - Он подкинул на ладони продолговатый рыжий "брусок". - Электронный нож. Легко режет любую ткань. Интересно, где он его достал.
      - Сирги, - перебил мысль спутник Стойкого. - Их штучки. Дают, не подумав, кому. Здесь еще один с ножом.
      - Откуда ты знаешь? - не поверил Малыш.
      - Мы должны знать.
      - Мистика, - процедил сквозь зубы Малыш и вгляделся в толпу. - У кого нож?
      - У вольного в черной рубахе. Шестой сектор.
      Малыш не понял, что значит сектор в гедонийском понимании и почему он шестой, а не пятый, но вольного увидел. Тот уверенно действовал "хлыстом", зажатым в правой руке, а левую засунул в прорезь черной рубашки.
      - Нужно обезвредить, - послал мысль Стойкий. - Кто пойдет?
      - Я, - сказал Малыш. - Давай дубинку.
      - С ума сошел! - закричал Капитан. - Тебя же собьют в два счета.
      Но Малыш уже ворвался в толпу. Ловко орудуя дубинкой, уклоняясь от встречных ударов, боднул кого-то в живот, вовремя заметил руку с "хлыстом", направленным на него, ударил ребром ладони по этой руке, успел
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100