На это Скитер не нашелся, что ответить.
     
     ***
     
      Обычно Кэтрин (“Кэт”) Эддоуз получала удовольствие от ежегодных поездок на уборку урожая в Кенте. Собирать хмель было проще многого другого, чем ей приходилось заниматься, да и сельский Кент превращался на это время года в огромный сад, полный цветов, зелени и свежего, чистого воздуха. Более того, Джону Келли, с которым она более или менее постоянно делила ложе вот уже семь лет, эти поездки на село почти всегда шли на пользу, избавляя на время от мучившего его кашля.
      Однако в этом году все вышло по-другому. Обычно конец сентября бывал здесь теплым и живописным. Но все последнее лето выдалось необычно сырым и холодным. Когда они выбрались наконец, в Кент, дожди шли и там. От работы в холодных, мокрых полях от зари до заката здоровье Джона Келли только пошатнулось еще сильнее.
      - Ничего уж тут не поделать, Джон, - сказала она наконец. - Видать, не судьба нам досидеть здесь до конца. Ты только смерти дождешься, точно говорю, и что тогда станется со мной, а? Куда ж я без тебя, Джон Келли?
      Слезы стыда и бессилия заставили его отвернуться, но к ночи кашель его настолько усилился, что он согласился отказаться от уборки хмеля, пусть это и означало отказ от денег, в которых они оба так нуждались. У них не оставалось другого выхода, как вернуться в Лондон, где их хотя бы ждала сухая комната Келли для ночлега. Дорога пешком из Хантона в Лондон была неблизкой, но и денег на поезд у них не осталось, так что они отправились пешком, в компании с другой семейной парой, с которой познакомились, работая в полях.
      - Ну что ж, нам в Челтенхем, - сказали их новые друзья, когда они добрели до поворота на Лондон, - так что до свидания, и удачи вам. Глянь-кось, Кэт, у меня тут квиток на рубаху фланелевую - может, возьмешь? Ценой всего два пенса, а старику твоему как раз сгодится, и, скажу тебе, нужна ему теплая рубаха, с таким-то кашлем.
      - Спасибо. - Кэтрин с благодарностью приняла измятый талон. - Я и сама боюсь за Джоново здоровье - холода придут, а денег как не было, так и нет. Правда твоя, рубаха нам пригодится. - Она сунула талон в один из карманов, к тому самому мятому письму, что она купила у Энни Чапмен, бедолаги; письму, которого она слишком боялась, чтобы дать перевести, после того, что случилось с бедной Энни. И ведь Смуглая Энни призналась, что купила эти письма у Полли Николз, а та тоже погибла жуткой смертью.
      Может, умнее всего было бы вовсе избавиться от этого письма? Просто выбросить его или сжечь, даже не пытаясь перевести?
      Они простились с друзьями и побрели дальше по дороге, ведущей от развилки в Лондон. Кэтрин то и дело с опаской поглядывала на Джона. Цвет лица у него сделался еще хуже, и дышал он с трудом. Да и печень разболелась, судя по тому, что ему несколько раз пришлось остановиться на обочине передохнуть, и по тому, как он потирал бок и спину, когда думал, что она этого не видит. Им нужны были деньги на доктора и лекарства, как нужны они были бедняге Энни, а у них так мало осталось вещей на продажу. Они так рассчитывали на деньги за уборку урожая, чтобы перезимовать на них, а теперь у них никаких сбережений не осталось, а ведь холода еще даже не настали...
      Придется мне узнать, что в нем, в письме этом, вдруг догадалась Кэт, и ее пробрала дрожь. Придется узнать, что в нем такого, и кто его написал, коли хочу, чтоб Джон дожил до весны. Эх, жаль, не назначили копы награды за того, что этот убийца Уайтчеплский сделал с Полли да с Энни. Ей не хотелось шантажировать того, кто написал письмо, тем более после того, что случилось с его предыдущими обладательницами, но и другого выхода она не видела.
      Ну, сказала она себе, в Ист-Энде довольно найдется валлийцев, и то сказать, их там как собак нерезаных; так уж один-то найдется, чтоб сказать мне, что там, в этом драгоценном письме Эннином, вот и узнаю. Вот жаль, что Джон по-валлийски не талдычит, а так мне еще и делиться деньгами за перевод не пришлось бы. Может, загнать эту рубаху фланелевую кому, а деньги заплатить тому, кто прочтет мне письмо по-английски?
      В животе ее было пусто, как и в кармане, в котором она хранила деньги - когда те бывали. Джон Келли, упорно ковылявший по дороге, несмотря на одышку, оглянулся через плечо и улыбнулся ей.
      - Слышь, дорогая, - окликнул он ее. - Небось проголодалась?
      - Ну, перекусить не отказалась бы, - призналась она. Ее тревожило, что он, должно быть, так же голоден, как она, а еда ему нужнее - при его-то кашле да почках. - Не переживай, Джон Келли: глядишь, скоро доберемся, пусть и изголодавши маленько, а там уж ты хоть пару пенсов да заработаешь, вот и поедим чего горячего.
      Она и сама всегда заработает несколько пенсов, если понадобится. До сих пор она торговала собой, только когда обстоятельства становились действительно отчаянными. Но когда ее друг болел, а денег не оставалось ни гроша, Кэт Эддоуз не гнушалась возможностью заработать четыре пенса любым доступным ей способом. И уж раз дочка и ее новый муж, чтоб ему пусто было, взяли в привычку то и дело менять жилье по всей южной окраине Лондона, рассчитывать найти ее, чтобы выклянчить пару пенсов, не приходилось.
     
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200