на оленя.
      - Ах, пусть этим занимаются развратные любители псовой охоты, - усмехнулся Фридрих. Он использовал латинское слово, поэтому сумел добавить каламбур. - Я имею в виду тех, кто гоняется за животными с рогами. Другая дичь слишком хороша для них, а потому рога можно было увидеть у кого угодно. - Затем серьезным тоном добавил: - Но соколиная охота это не просто развлечение, а высокое искусство и наука.
      - Я слышал о книге Вашей Светлости, посвященной этому предмету, и надеюсь прочитать ее.
      - Велю, чтобы тебе преподнесли экземпляр, - Фридрих взглянул на гренландского сокола, сидевшего на его руке. - Если ты сумел доставить мне такую птицу через море в столь прекрасном состоянии, значит, у тебя врожденный дар, который непозволительно загубить. Ты должен тренироваться.
      - Ваша Светлость хвалит меня не по моим заслугам. Я опасался, что птица окажется хуже здешних.
      - Да, сокола надо еще подучить. Это доставит мне удовольствие, если время позволит.
      Эверард обратил внимание на то, что Фридрих не сослался на бога, как обычно делали средневековые люди.
      На самом деле сокола доставили с ранчо Патруля в Северной Америке до индейского переселения. Соколы были отменным подарком, способным расположить к себе, во многие времена и во многих странах, при условии что его преподносили персоне соответствующего ранга. Эверарду пришлось заботиться о птице только по пути с того места на холме, где они с Новаком приземлились на темпороллере.
      Эверард невольно оглянулся назад, на запад. Джек Холл ждал его в лощине, куда редко захаживали люди. Радиосигнал достигнет его мгновенно. И неважно, что он появился на людях. Эту историю Патруль не должен охранять, она подлежала уничтожению.
      Если только удастся... Да, они могли это сделать без особых трудов - слово здесь, действие там, - но каковы будут последствия? Следовало сохранять максимальную бдительность. Лучше с дьяволом, которого хоть немного знаешь, - пока не выяснишь, откуда он взялся.
      Поэтому Эверард и выбрал для разведки 1245 год. Выбор на этот год пал не случайно. Оставалось пять лет до смерти Фридриха - в том, потерянном мире. А в этом мире император, не так задавленный судьбой, не скончается от желудочно-кишечного расстройства и воплотит в жизнь все надежды Гогенштауфенов. Быстрая предварительная разведка обнаружила, что он пробыл в Фодже почти все нынешнее лето, дела его складывались благополучно и грандиозные замыслы осуществлялись почти беспрепятственно.
      Можно было предположить, что Фридрих окажет гостеприимство Мунану Эйвиндссону. Любознательность Фридриха касалась всего: она привела его к опытам над животными и, как гласила молва, он даже подвергал вивисекции людей. Исландцы, какой бы далекой, неизведанной и нищей ни была их страна, обладали уникальным наследием. (Эверард ознакомился с ним во время экспедиции в эпоху викингов. Сегодняшние скандинавы давно обращены в христианство, но Исландия сохранила исконные традиции, всюду уже позабытые.) Да, пусть Мунан преступник и изгнанник. Однако это означало только то, что его враги добились в альтинге вынесения ему приговора, и теперь в течение пяти лет любой может беззаконно убить его - если сможет. Республика рушилась в вихре клановых междоусобиц и вскоре падет перед норвежской короной.
      Подобно другим несчастным, Мунан на срок своего пребывания вне закона отправился в изгнание. Высадившись в Дании, он купил лошадей и нанял слугу, одновременно и телохранителя, - Карела, наемника из Богемии. Они оба мечтали о благодатном и безопасном юге. Мир, установленный Фридрихом, воцарился в империи. Первой целью Мунана был Рим, но паломничество не входило в его интересы. Впоследствии Мунан осознал предмет своих мечтаний - он жаждал встретить человека, которого называли "stupor mundi", то есть "изумление мира".
      Но не только подношение привлекло внимание императора к исландцу. Более всего Фридриха увлекли саги, эдические сказания и поэтические творения скальдов, которые декламировал Мунан.
      - Ты открываешь мне другой мир! - ликовал император.
      Эти слова не были льстивым комплиментом правителя. При его дворе состояли ученые мужи из Испании и Дамаска, и круг их был разнообразен - от астролога Мишеля Скота до математика Леонардо Фибоначчи из Пизы, который познакомил Европу с арабскими цифрами.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200