чай готовить я умею, готов спорить. И у меня всегда найдется пакетик-другой настоящего, земного, крупно порезанного, да и не просто земного, а пахнущего благословенным островом Ланка, а в крайнем случае - Индией, мамой цивилизаций, но тогда уж - северной, не ниже тысячи метров над уровнем моря. Когда Олла заснула - крепко, хотя и не очень спокойно, я вышел в темные сени, врубил подсветку, приподнял крышку подвала и добыл из темного проема крохотный бочонок. Довольно странный бочонок, сказали бы местные: открыть его практически невозможно, разве что динамитом. Но динамит, к счастью, здесь изобретут нескоро. Связался с орбиталом, вызвал Центр, доложил, подождал, принял "указку". Все нормально, ничего неожиданного. Ситуация усложнилась, соответственно усложнилось и задание. Честно говоря, я несколько опасался, что искать пропажу пошлют кого-то из молодых, но понадеялся на Серегу и не ошибся. "Жми!" - это значит, что он помнит и верит, это значит, что он, мой Серый брат, добился разрешения не отнимать у меня шанса вернуться в штат без лишней канители. Мы с тобой одной крови, ты и я, как у Киплинга, - вот что означало это "Жми!" в графе для неофициальных сообщений; вообще-то, по кодексу, там положено сообщать лишь наиважнейшее ("Поздравляем с рождением сына!", "Супруга поправляется..." и тому подобное), но кодекс писан не для парней с тремя шевронами, они сами его сочинили и вполне могут позволить себе невинное отступление от собственного творчества. Я сел за стол, положил перед собой лист бумаги, ручку и задумался. Дано: исчез кибер. Вопрос: куда исчез? Теоретически вариантов достаточно: вилланы, сеньоры, местные антисоциальные элементы, наконец. Бездыханный рыцарь в лесной глуши! Прямо скажем, чэпэ. И еще какое! Ладно, будем рассуждать. Вилланы? Эти зароют поглубже, во избежание обвинений и разборов. Сеньоры? Тоже похоронят. В доспехах, по обычаю. Антисоциалы? Они, положим, начнут раздевать беднягу... и разбегутся тут же, как только снимут шлем. Так? Так. Логично. Но! Рыцарь-то проклятый! Вот ведь что важно. Недаром меня восхитила еще на Земле простая и изящная придумка технарей. До хоть какого-то вольнодумия данная планета дорастет века через два с половиной - три, а пока, столкнувшись нос к носу с подобной нечистью, любой из местных помчится прочь со всех ног, пришептывая на ходу молитвы и даже не оглядываясь. Экстра! Полнейшая гарантия неприкосновенности. Летучий Голландец в упаковке из туземных суеверий. А это значит... А что, собственно говоря, это значит? Ты же историк, парень! - вот и прикинь, что сделал бы дремучий швабский пахарь, повстречав где-то на вырубке нечто безгласное, недвижимое и рогатое, да еще и при хвосте с копытами? Перекрестился бы. Правильно! А потом? А потом привел бы священника. Надежного, чтобы без обмана. Этакого экзорсиста. И данный экзорсист заклял бы демона именем Божьим. После чего напуганные селяне веревками дотащили бы отродье ада до ближайшей ямы, зарыли бы поглубже и забили в могилу осиновый кол. Так-так. Уже теплее. А отсюда вывод: нужны личные контакты. С народом общаться надо. Подобные новости обсасываются подолгу и со вкусом, а тут еще и трех месяцев нет, всего ничего. Кто-то да подскажет, где могилка. Не пахари, так замковая челядь, не она, так здешний дьячок. На худой конец, лесные парни: эти все знают, им без информации - каюк. Ну что ж, это уже кое-что. Это уже версия... Я пригасил гнилушечник, расстелил на полу плащ, подложил под голову сумку и прилег. Рядом, на лежанке, слабенько застонала Олла. Тихо, девочка, тихо, все хорошо, спи. Я вытянул ноги, повернулся на правый бок. Подсунул под щеку ладонь. Все. Спать. Завтра - ранний подъем и очень много работы.
Уж если деревня называется Козлиная Грязь, то вероятность обнаружить там что-то вроде Парфенона минимальна. Я и не надеялся. Зато, утверждал атлас, именно этот населенный пункт расположен ближе всего к модулю. Что, собственно, и требуется. И к тому же на карте оный пункт помечен двухцветным кружком. Синее - место обитания графского пристава, своего рода ячейка администрации на низшем уровне. Желтое - резиденция окружного капеллана. Вышли мы с Оллой не так уж рано, примерно через час после рассвета. Я проснулся еще затемно: ночь выдалась нехорошая, дерганая - Олла вскрикивала, я просыпался, поправлял шкуру на лежанке, а через пару минут снова вскидывался и поправлял. Когда удавалось сколько-нибудь задремать,