чтобы дочки были не Зинками, Райками, Ленками, а Магдаленой и Натали. Откуда Клава взяла эти имена, непонятно, но, преодолев сопротивление мужа, она записала девочек на западный манер.
      Сестрички росли тихими, забитыми и робкими. Юрий, выпив лишку, мигом начинал распускать руки, и Ната с Магдой хорошо усвоили: с отцом спорить нельзя, хуже будет. И еще Клава, считавшая, что со стороны супруга ее детям передалась дурная кровь, изо всех сил старалась выколотить из дочерей способность к самостоятельным поступкам и выражению собственного мнения.
      Кое в чем Клава была права, науку генетику она не знала, но справедливо предполагала, что если свекор в свое время убил соседей и колотил жену, а Юрий два раза сидел на зоне за драку и воровство, то у девочек могут возникнуть криминальные задатки. Мать переусердствовала, держа дочек под тотальным контролем. Нату отдали в спортшколу, на не слишком подходящее для девочки отделение спортивной стрельбы. Но Клава вовсе не хотела, чтобы ее дочь стала олимпийской чемпионкой. Нет, оно, конечно, неплохо, если ребенок под звуки гимна поднимается на высокую ступень пьедестала, но Клава преследовала другую цель: Ната, а потом и Магда не должны были иметь свободного времени. Как известно, дьявол знает, чем занять пустые руки. Поэтому детства ни у Наты, ни у Магды не было.
      Им предписывалось с утра бежать в школу, потом, быстро перекусив, идти на тренировку, затем, еле волоча ноги от усталости, брести домой и усаживаться делать уроки. Никаких прогулок на свежем воздухе, игр с подругами, болтовни по телефону или просмотра телепередач. Если Ната вдруг задерживалась под душем, мать принималась колотить в дверь и орать:
      — Чем занимаешься, а? Нечего балдеть, выходи, двоечница.
      Последнее замечание, к сожалению, было справедливым. Ната, а потом и Магда учились плохо, знания не задерживались в запуганных детях. Клава же знала лишь один метод воспитания: крик, переходящий в ор. Она никогда не хвалила девочек, а в любом их поступке видела злой умысел. Еще в семье было плохо с деньгами, и Магде приходилось донашивать за Натой вещи, а старшей сестре они тоже доставались не новыми, Клава работала домработницей, и хозяева иногда «сбрасывали» ей обноски. Даже на выпускном вечере у Наты не было нового платья.
      — Баловство это, — ворчала Клава, — лучшее украшение девушки чистота. Вот найдете мужей, тогда и станете щеголять, в чем захотите, а пока вас родители содержат, говорите спасибо за то, что есть.
      Клава экономила и на питании: постоянной едой была картошка, макароны, гречка. Ни овощей, ни фруктов, ни конфет, ни мороженого... Наверное, поэтому девочки получились мелкие, тонкокостные, прозрачно-худые. Ната выглядела, десятиклассницей, хотя уже работала маникюршей, а Магдалена в восемнадцать (ее отправили в школу в восемь лет) казалась тринадцатилетним подростком.
      Сестры были очень дружны. По ночам, когда стихали вопли матери, а отец-алкоголик храпел на диване, девочки ложились в одну кровать и мечтали.
      — Вот умрут Клавка с Юркой, — бормотала Ната, — квартира нам достанется. Эх, заживем лучше всех. Или я замуж выйду, а тебя к себе заберу.
      Магда только вздыхала и прижималась к старшей сестре. Когда еще это все случится! Ждать, не дождаться.
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200