старался помочь всем, причем бесплатно. Парень не брал ничего — ни денег, ни спиртного, ни продуктов. Исключение делалось только для тех вещей, которые больной создал собственноручно, и Руслана завалили вязаными шарфами, свитерами, домоткаными коврами, банками с маринадами и домашними пирогами.
      Больше никто не называл Руслана психом. Наоборот, когда он зимой в шортах и майке выходил на улицу, мужики сдергивали шапки и почтительно кланялись.
      — Доброго здоровья, Руслан Михайлович, не простудитесь.
      — Того, что мне желаете, вам вдвойне, — улыбался Русик.
      Справедливости ради следует признать, что Руслан мог помочь не всем. От своих пациентов он требовал слишком многого: бросить пить, курить, сквернословить, возлюбить ближних. На подобные подвиги способны, как оказалось, единицы. И еще, Русик подчас давал ну совсем идиотские советы. Севе, сыну Ольги Марковны, из второй квартиры, абсолютному дебилу, жестокому парню, от проделок которого стонал весь двор, целитель велел выйти в полночь на улицу и подобрать первого попавшегося щенка.
      Сева скривился, до сих пор самой большой радостью для него было поймать дворовую собаку и медленно, с удовольствием, перебивать ей палкой лапы. А тут щенок! Но у Севы неожиданно начались странные припадки, врачи нашли у него эпилепсию, вот Ольга Марковна и упросила сынка-идиота послушать Русика. Сева приволок маленького, блохастого щенка, назвал Эдиком и первое время старательно не замечал собачку, но потом с ним произошла еще более удивительная метаморфоза, чем с Анной Филимоновной. Эдик сейчас — разбалованный пес, которого Сева на руках переносит через лужи. По вечерам парень ходит к рынку и подкармливает бездомных животных. О припадках он давно забыл, более того, Сева, двоечник и лентяй, взялся за ум и поступил учиться на парикмахера. Теперь он хороший дамский мастер, а Ольга Марковна каждый день молится за Русика.
      — Знаешь, он какой странный, — вдохновенно рассказывала Таня, — первый раз придешь — поможет. Во второй заглянешь — тоже боль уберет, третий раз прибежишь — руки за спину спрячет и скажет:
      «Будешь меня слушаться — вылечу, если нет, то больше не ходи, пальцем не пошевелю».
      А кой-кого не берет. Сразу заявляет: «Извините, не мое...»
      Я молча слушала словоохотливую дворничиху, а та неслась дальше, словно курьер со срочным письмом, без передышки и остановок.
      — Сходи ты к нему, вмиг спину поправит!
      — Так он меня с улицы и возьмет. Таня всплеснула руками.
      — Русик — святой, никогда дверь не запирает. Тут недавно тетка примчалась, муж у нее алкоголик. Чем ни лечила, все зря. И что ты думаешь?
      — Помог?
      — Ну! Бросил в одночасье квасить! Внезапно я сообразила, как поступить.
      — Танечка, а вы можете меня к нему отвести?
      — Пошли, — подхватилась уборщица, — сюда, в подъезд.
      Дверь нам открыл высокий худой парень, одетый в короткую футболку и шорты, ноги его были босыми, а на предплечье виднелась странная татуировка, в беспорядке разбросанные палочки.
      — Добрый день, Татьяна Андреевна, — улыбнулся юноша одними губами. Глаза его, карие, почти черные, чуть раскосые, оставались серьезными, — надеюсь, вы здоровы?
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200