той же Казани Валерий Боков предлагает иную версию, и более убедительную, и более изящную, так что старую мы сохраняем, во-первых, из уважения к Валере Мустафину и его стремлению обогатить нашу сокровищницу, а во-вторых, из интереса к самому процессу рождения легенды (разумеется, на могиле истины).
      Дело же было так. В 1968 году, когда Боков уже вовсю за- нимался туризмом и сочинял песни по данному профилю, известный в Казани квартет студентов-медиков в составе Ильдуса Гирфанова (руководитель), Володи Муравьева, Валеры Пастухова и еще одно- го их товарища подвизался на ниве почти чисто эстрадной, ну, может, с легким комсомольско-студенческим уклоном. Что не по- мешало ему неким загадочным образом оказаться приглашенным в Смоленск на слет туристской песни. Кстати, слеты эти смоляне проводили в конце года.
      И вот едут наши студенты в поезде и по мере приближения к финишу все более лихорадочно и безнадежно ищут хоть что-нибудь мало-мальски подходящее в своем репертуаре. Увы!.. И тут муки творческого поиска приводят одного из них в вагонный туалет, где он - о счастье! - обнаруживает обложку журнала "Огонек" с опубликованной на третьей ее странице песней "Юность строит города". Песня была признана приличествующей, получила "добро" "реперткома" и моментально вошла в "обойму".
      И вот выходят ребята на сцену в своих черных очках и сви- терах (имидж-то сменить не успели!), и хотя аудитория - не ба- бульки, а турье, но это оказалось даже хуже. К песне публика отнеслась не лучше, чем к декоративно-оптическим приборам, и в зале поднялось нечто невообразимое.
      Тут Ильдус и сказал свою магическую фразу (она, кстати, в боковской версии звучит несколько иначе):
      - Вы, ребята, видно в жизни не очень много понимаете, а ведь почти все мы совершенно ничего не видим!
      Никогда туристов нельзя было упрекнуть в душевной черс- твости. Обстановка переменилась моментально. Выступление прош- ло "на ура", и казанские "сироты" огребли то, что сейчас бы мы назвали призом зрительских симпатий...
     
      Новые грани таланта.
     
      Рассказывает Станислав Соловкин (Москва).
      ДК МАИ. Концерт Галины Крыловой и Дмитрия Дихтера, о чем извещает афиша в вестибюле.
      А наклеена она на какую-то другую афишу, причем не очень аккуратно, так что верхний край старой (с одной строкой, крупными буквами) виден из-под новой. И всего-то два слова в этой строке:
      "ЭРОТИЧЕСКОЕ ШОУ".
     
      О вреде постоянства.
     
      Валерий Мустафин (Казань) вспоминает одну из историй, связанных со своим легендарным земляком Борисом Львовичем. По поводу Бориса всегда кипели споры о том, чего у него нет - от- чества или фамилии. В семидесятые годы многих шокировало то, что этот молодой и не очень еще известный человек требует та- кого почтения к своей персоне (что явствовало из того, как он представлялся при знакомстве).
      Так или иначе, истина не установлена до сих пор. Но не о том сейчас речь.
      Году примерно в 1976-м Борису вдруг захотелось стать гру- шинским лауреатом, да поздновато: билетов на поезд из Казани в Куйбышев на нужное число не было, и на фестиваль он несколько припоздал - отборочное прослушивание соискателей уже закончи- лось. На сцену он хоть и вышел, но по личной протекции Сергея Никитина.
      Надо сказать, он блестяще исполнил "Капли датского коро- ля" Окуджавы, но во время обсуждения в жюри против его лауре- атства вдруг выступил председатель оргкомитета Борис Кейльман, причем уперся глухо:
      - Львович не прошел прослушивание!
      Через год Борис приехал на неделю раньше. Отбор прошел без проблем: "Капли датского короля" блистали не менее ярко. На "гитаре" (как известно, такую форму имеет сцена Грушинского фестиваля) - абсолютный успех.
      В жюри снова упирается Кейльман:
      - Репертуар не обновляется!
     
      Кто есть кто?
     
      Рассказывает Борис Жуков (Москва), но не тот, а другой.
      Общий концерт на каком-то шумном мероприятии. Ждут Викто- ра Берковского. Он задерживается, но в конце концов появляется на сцене - аккуратно в момент, когда стоящая на ней и поющая "Alma mater" группа восклицает:
      - Здравствуй, здравствуй, пес облезлый!..
     
      "Три медведя", новое прочтение.
     
      Рассказывает Любовь Захарченко.
      Какой-то фестиваль. Действие происходит за кулисами. Юрию Кукину надо куда-то отойти и он ставит свою гитару к стенке.
      Тем временем очередному выступающему не на чем играть; он берет кукинскую гитару и, обнаружив, что она изрядно расстрое- на, тщательно исправляет эту оплошность. Поет и возвращает инструмент на место.
      Тут появляется законный владелец и, готовясь выйти к мик- рофону, проводит рукой по струнам...
      Смысл сказанного им можно перевести примерно так:
      - Какой благодетель настроил мою гитару !?!? Гитара у барда должна быть немного расстроена!!!!!
     
      Как это делалось в те времена.
     
      Рассказывает Игорь Безносов (Судак).
      Вносим уточнение: Судак - это город в Крыму, на Украине, а не то, что вы подумали, начитавшись стихов Нины Искренко.
      Безносов - просто Игорь, а лучше Бек, так зовут его друзья. Так будем звать и мы, тем более, что в истории, расс- казанной им, фигурирует некий Гоша, тоже, вероятнее всего, Игорь.
      Итак, в конце 80-х Бек и Гоша побывали в Ялте на 1-м фе- стивале авторской песни памяти Артура Григоряна. В январе дело
     

Главная 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200